Запад ведет себя как карточный шулер

О причинах и последствиях выхода России из соглашения по Международному уголовному суду …

Как сообщалось, Президент России Владимир Путин подписал распоряжение о выходе России из соглашения по Международному уголовному суду (МУС).

«Принять предложение Минюста России (...) не стать участником Римского статута Международного уголовного суда», - говорится в тексте распоряжения. 

Попытки представить события в Крыму и Донбассе как вооруженный конфликт между Россией и Украиной противоречат реальности. Так пресс-секретарь Президента Дмитрий Песков прокомментировал сообщения в СМИ о том, что такой вопрос может рассматриваться Международным уголовным судом (МУС), сообщает ТАСС. «Такая формулировка абсолютно противоречит реальности, она противоречит нашей позиции, она противоречит той позиции, которую заявили на референдуме граждане Крыма, когда они принимали решение о вхождении в состав России», - сказал Песков.

Такую же оценку он дал и приравниванию ситуации в Донбассе к войне между Россией и Украиной. «Это противоречит реальности, потому что Донбасс - это гражданская война на Украине, это внутриукраинский конфликт», - отметил он. 

Дмитрий Песков указал, что Россия де-юре не была под юрисдикцией этого Международного уголовного суда. «В данном случае это просто формализация. Вы знаете, что там документ подписывался, но не ратифицировался», - добавил он. 

Решение Президента проанализировал в интервью «Русской народной линии» эксперт научного совета при Совете Безопасности России, политолог-международник, заместитель директора Северо-Западного института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте России, доктор философских наук, профессор Юрий Косов:

Международное правосудие является частью международной правовой системы. Международное право коренным образом отличается от внутреннего права. У некоторых, кто близко не знаком с международным правом, бывает иллюзия, что в нем, как и во внутреннем праве, существует свод законов, за исполнением которого следят специальные органы. Другое дело, хорошо или плохо, но, тем не менее, принимают судебные и законодательные решения. Есть специальные органы, которые реализуют эти условия; силовые структуры, которые принуждают исполнять законы или наказывают за их неисполнение. Иногда жестоким образом, чтобы избежать бОльших жертв.

Международное право — это совсем другая область. В международном праве нет руководителя и руководящего органа. И главными субъектами международного права являются национальные государства. Государства суверенны в пределах своей юрисдикции. Выше государства ничего нет. Правда, в ХХ-ХХI вв. государства добровольно стали передавать часть своего суверенитета международным организациям. Когда государства вступает в Организацию Объединенных наций, то принимают на себя определенные обязательства, которые должны выполнять, т.е. передают часть своего суверенитета. Когда вступают в уголовный суд, государства часть своего суверенитета судебной области передает в Международный суд. Но ситуация такова, что все равно государства являются первичными субъектами международного права, а международные организации, в том числе, Международный суд юристы называет вторичными субъектами. Ни одно международное государство, которое имело бы право быть субъектом международного права, принимать решения, которые обязательны для других государств, не может быть создано без этих самых государств. Поэтому государства первичны, а международные организации производны, вторичны. Так и Римский суд, как бы его красиво ни называли - вторичный субъект международного права. Россия и любое другое государство имеет в мире, согласно международному праву гораздо больше прав, чем все эти суды.

В международном праве нет законов, которые обязательны для всех, как в государстве. Международное право — это результат компромиссов, т.е. государства договариваются и принимают какую-то конвенцию, договор, соглашение, пакт, который обязателен только для стран его участников. Другие государства, не подписавшие подобные документы, не обязаны соблюдать правила международной организации.

Иногда государствам не удается договориться. Переговоры Международной конвенции по морскому праву шли 20 лет. Еще в 50-е годы Генеральная Ассамблея ООН дала поручение своим юридическим органам разработать конвенцию по международно-правовой ответственности государств. Конвенция не разработана до сих пор. И не потому что юристы плохо работают, а государствам эта конвенция не нужна. Представляете, если бы государства могли привлекать к международно-правовой ответственности за деяния, которые были произведены в Ираке или в Югославии. Этот процесс запустили из политических соображений. Но на самом деле такая конвенция не очень нужна.

Так и уголовные суды. Первый такой суд - Нюрнбергский трибунал, 70-летие которого мы отмечали. Сейчас вспоминали, что лидеры самых демократических стран предлагали просто взять и расстрелять руководителей фашисткой Германии без суда и следствия. Советский Союз выдвинул другую точку зрения — фашистов надо судить, ибо расстрелянные без суда из следствия могут в глазах будущих поколений превратиться в мучеников, а не зверей в человеческом обличии, какими они были. Поэтому их надо было публично разоблачить и наказать. До этого таких международных судов не существовало, поэтому все разрабатывалось на ходу. Сам процесс шел около года. 

И после этого возникли идеи создавать различные суды. Уголовный суд в Риме действует под эгидой Организации Объединенных Наций. В 1994 году был создан Женевский трибунал. Сначала чтобы расследовать геноцид в Ирландии. Потом ему передали югославское досье, распорядились так, что 80% одной национальности оказались виноватые. Хотя гражданские войны, как говорится, очень запутанные, ведь у каждой стороны своя правда. И этот суд слишком легко находит виноватых, снимая обвинения с людей, которые совершили тяжкие деяния. Этим суд себе авторитета не прибавил.

Государства могут присоединяться к этим судам, но могут и не участвовать в них. Например, когда США размещают свои воинские контингенты на территории других государств, то подписывают с этими странами соглашения о том, что американские военнослужащие пользуются экстерриториальностью, т.е. имеют иммунитет, похожий на иммунитет дипломата. И страна берет на себя обязательства ни при каких обстоятельствах не выдавать американских военнослужащих международным судам. Как говорится, руководители и дипломаты этой страны обличают другие страны и говорят, что их надо привлечь к суду, а в то же время подписывают соглашения, по которым американских военнослужащих таким судам выдавать ни в коем случае нельзя. Я думаю, что это достаточно объективная оценка таких судов со стороны американской стороны.

Если Нюрнбергский трибунал начинался в период, когда были еще в действии традиции союзничества, достигнутые в годы Второй мировой войны. Это, конечно, позволило устроить суд, который решал, прежде всего, юридические, а не политические проблемы. Сейчас публиковались воспоминания участников Нюрнбергского процесса. В марте 1946 года в суде выступил Черчилль со своей Фултонской речью, в которой обвинял Советский Союз, говорил о железном занавесе и объявил начало холодной войны. При этих словах нацистских преступников охватила эйфория и радость. А в комнате, где собирались судьи, несколько минут стояла гробовая тишина. Никто не хотел начинать говорить. Тогда юристам хватило благоразумия и мужества довести процесс до конца и не начать тут же выяснение отношений между собой, далекие от правосудия. Этот суд часто использовали для достижения конкретных политических целей - завоевания геополитических позиций и устранения неудобных режимов. Мало того, что уничтожают физически, так еще и осуждают. Страна, на которую совершили незаконное нападение, подвергается осуждению захватчиков.

Российская сторона уже выражала сомнения в деятельности этих судов. Россия предлагала закрыть Гаагский трибунал, тем более, что его полномочия истекли, но работу продлевают под самыми разными предлогами. Он уже не может брать новых дел, но обязан закончить старые.

Когда выяснились несколько лет назад факты подписания США соглашений о непривлечении граждан в суды, то эффективность такой судебной системы стала все меньше и меньше. Конфронтационная основа мешает работать международной юстиции, которая выстроена на компромиссах, взаимном уважении и равноправии. Выход России из Международного уголовного суда достаточно тревожный симптом, свидетельствующий о демонтаже системы, сложившейся после Второй мировой войны. Ее можно ругать, осуждать, но ничего лучшего в истории человечества в плане международных политических, международных правовых институтов не было создано. Россия стремиться сохранить эту систему, но под угрозу ставятся жизни российских граждан, военнослужащих. Россия сейчас снова вернулась в мир, проводит силовые операции. Мы видим, насколько неэффективно работают средства массовой информации. В Британии предсказывают победу сторонникам Европейского союза, а побеждают сторонники Брексита. В США прогнозируют победу Хиллари Клинтон с 85%, а она проваливается. Когда российская авиация проводит воздушные операции против террористов в Алеппо, то та же пресса, те же лидеры твердят о том, что это военное преступление. Когда им напоминают о том, что британские и американские войска убили в Ираке столько людей, что до сих пор не могут сосчитать — полмиллиона или миллион, они говорят: Зачем вспоминать прошлое. Налет на Алеппо против террористов — военное преступление. А убийство миллиона мирных жителей в Ираке — борьба за демократию. Поведение Запада напоминает карточную игру шулеров.

США начали проводить операцию в Мосуле, приуроченную к президентским выборам, которая оказалась неподготовленной и привела к гибели мирных жителей. Даже я, человек искушенный и давно следящий за международными отношениями, думал о том, что либо прекратят информационную войну против действий России в Сирии, или начнут критиковать свою армию. Но, когда послышались заявления, что кощунственно сравнивать гибель мирных людей в Алеппо и гибель бедных людей еще в большем количестве в Мосуле, то я подумал: «Ну, друзья, приехали!»

Это тоже очень серьезный симптом. Поколение политиков Хиллари Клинтон, выросшее в годы холодной войны, привыкло вести противоборство с позиции силы в новом мире, где у западных стран и США уже не осталось ни превосходства, ни мощи. Требуется не конфронтация, а поиск компромиссов, стремление находить какие-то развязки. Это они не умеют делать, тогда идет речь идет об использовании таких терминов, как «кощунственно».

Международное право превратилось в беспредел и в орудие информационной войны. Распоряжение Президента России понятен. Либо удастся договориться, найти компромиссы и сохранить нынешнюю систему международного права, уголовных и других судов, либо снова будет выстраиваться очаговая система в рамках БРИКС и других организаций.