Из Рязани с любовью

Заворожённые неоглядными богатствами главных российских хранилищ искусства – Эрмитажа, «Третьяковки», Пушкинского или менее «раскрученных», но не менее уникальных вроде Музея культуры Востока, мы нередко даже не подозреваем, что в провинции тоже можно обнаружить россыпи богатств.

Почти сто лет существующий Рязанский государственный областной художественный музей имени И. Пожалостина относится именно к таким галереям.

Из двенадцати тысяч работ разных стран и эпох для экспозиции в Липецке были выбраны творения, чьи авторы привержены академической и салонной манере. Решение, скажем так, неординарное, неожиданное. Для нас сами понятия «академизма» и «салона» окрашены в неодобрительные, в лучшем случае иронические, в худшем – негодующие тона. Действительно, все выдающиеся мастера, по нашим представлениям, выламывались из «академической рутины», порывали с окостеневшими традициями, презирали сладко-гладкую, бездумную салонную живопись. На острие конфликтов и разрывов с «эпигонской» классикой появились великие «передвижники», импрессионисты Репин, Ван Гог, Пикассо и иже с ними. 

Но вот идёшь по залу нашего краеведческого музея, где развёрнута рязанская экспозиция, и начинаешь понимать прелесть и высокое ремесло осмеянных, отброшенных на обочину зрительского интереса художников. Тех, что искали в реальности умиротворённо красивые лица, пейзажи, предметы и переносили на полотно с классическим тщением, не боясь упрёков в фотографической точности или идеализации натуры.

Заметьте, кстати, господа: эти живописцы не избегали обыденности, мотивов и сюжетов из жизни «низов». Но «низы», крестьяне или мастеровые, у них облагорожены, привлекательны, примерно как сеятели и жнецы у Венецианова, как тропининская «Кружевница». И есть ли у кого-то абсолютное право утверждать, что такое «приукрашивание», такое поэтическое отношение к персонажам не выражают той части истины, которую намеренно и тенденциозно игнорировали хотя бы те же «критические реалисты»? Мир многослоен, многосоставен. И простолюдин даже в далёкие времена не всегда был голоден, пьян или вымотан непосильными трудами. А нежная дворянка в бальном платье необязательно должна символизировать порочную праздность и эксплуататорскую суть аристократического сословия.

Основа той части рязанской коллекции, что привезена в Липецк, – работы, собранные в течение нескольких десятилетий военным, учёным, преподавателем генерал-майором Василием Крестьяниновым. Он завещал свои картины землякам-рязанцам, видимо, не сомневаясь, что и это искусство необходимо будущему.

В числе имён, которые зритель найдёт на табличках под картинами, немногие – Остроухов, Маковский – окажутся ему знакомыми. Большинство других – вряд ли. Это, однако, отнюдь не говорит о том, будто мы имеем дело с творчеством каких-то очень средних авторов. Напротив: в границах избранного стиля почти все они достигли очень убедительных результатов, сделав безупречное владение ремеслом, по слову Пушкина, подножием искусства.

Наверняка стоит добавить: произведения из Рязанского художественного музея вызывают большой интерес в разных регионах и России (начиная с Москвы и Санкт-Петербурга), и за рубежом. Рязанцы не раз «гастролировали» в Италии, Австралии, США и других странах. Их липецкая экспозиция – проект, рассчитанный на продолжение: планируется, что в дальнейшем рязанская публика сможет познакомиться с экспонатами нашего краеведческого музея.(Адрес статьи http://www.lpgzt.ru/aticle/7306.htm).

Версия для печати