Почему-то православные люди, занимающиеся миссией, решили, что это проект против них. Нужно понимать, что нацелен законопроект прежде всего на то, чтобы сделать гораздо менее удобной миссионерскую деятельность радикальных мусульман, а также некоторых западных проповедников, которые под предлогом религиозной деятельности порой решают здесь совсем другие задачи. Ничего сверхъестественного в законе нет — во многих странах, где мне доводилось бывать, такое же религиозное законодательство. Если бы такой закон у нас был с начала 1990-х, намного меньше сейчас было бы сект.
Священник Георгий Максимов, православный богослов, миссионер, публицист
Я прекрасно понимаю, что не нравится в этом законе некоторым нашим православным. Но понимаю и те реальные угрозы в сфере религиозной безопасности общества, которые этот закон призван решить. У меня есть уверенность в том, что лица, разрабатывающие этот законопроект, не имели в виду православных миссионеров. Не потому что они очень любят Православие, - этого я не знаю, - а потому что они, уверен, даже не подозревают, что есть православные миссионеры.
Будем откровенны — нас настолько мало и действия наши настоль незначительны, что в масштабах всей страны попросту незаметны ни для кого из находящихся за церковной оградой, и для многих, находящихся в этой ограде. Так что вам, дорогие братья и сестры, беспокоиться не о чем — ходите на уличную миссию, проповедуйте сектантам. Что хорошего делали для исполнения заповеди Спасителя, то и делайте. Православная миссия, которая во главу угла ставила именно свидетельство о вере человеку, не пострадает. А вот пиар под видом миссии может пострадать, это правда. Если для кого-то и миссия не в радость, если о ней не заявлено по всем каналам, то да, такая «миссия» может попасть под угрозу. Но мне кажется это будет даже на пользу православному миссионерскому движению.
То, что "стращают", будто теперь уже соседу по вагону и слово о Боге не скажи — сразу загребут, это "чушь" полная. Не будут "грести" всех. Закон для того, чтобы дать власти инструмент ограничения тех конкретных личностей и групп, про которые уже известно, что их деятельность деструктивна, но раньше их поймать было сложнее, потому что они прикрывались свободой совести и т. п.
Некоторые говорят: ну, это они сейчас против проповедников ИГИЛа и разных деструктивных сект принимают закон, а потом-то, мол, может наступить момент, когда захотят и против нас использовать. Да, может наступить такой момент. Но он может наступить и без законопроекта Яровой. Когда государство захочет с нами что-то плохое сделать, оно примет любые законы, да и без законов будет это делать. 1917-й не научил, что ли? Я читал жития новомучеников. Так вот, в те времена находились православные, которые вели проповедь, когда за это сажали и расстреливали. Вот это были христиане. А у нас возникла какая-то призрачная угроза возможных штрафов, и уже паника среди миссионеров: «караул, пропадаем!» Не понимаю я этого. Новомученики проповедовали, их и угроза смерти не останавливала, а нас что, угроза штрафа должна останавливать?
Я не говорю, что законопроект хорош. Я этого не знаю. Я говорю, что понимаю, для чего его хотят принять, и это серьёзно. Поможет ли он в решении этих серьёзных общественных проблем или нет, навредит ли он православной миссии или нет — можно увидеть только после того, как он вступит в силу. Потому как есть закон, а есть правоприменительная практика. Для сравнения: у нас уже два года как вступил в силу закон о запрете на мат в общественных местах — и как он действует, мы все знаем. Я, например, вообще не заметил каких-либо изменений в обществе после его принятия. Если вы можете повлиять на этот «миссионерский» законопроект, улучшить его или отменить его и знаете, как — пожалуйста, делайте. Но если вы, как я, не можете на это повлиять, то не паникуйте, живите спокойно по-христиански, исполняйте заповеди Божии, а остальное предоставьте Господу".
