Контрсанкциям два года: отечественные производители требуют продолжения

6 августа исполнилось ровно два года с того момента, как Россия ввела продуктовое эмбарго в отношении стран, которые приняли участие в санкционном давлении на нее.

В список запрещенных к ввозу продуктов тогда попали мясные и молочные продукты, рыба, овощи, фрукты и орехи, суммарный годовой импорт которых оценивался в 9 млрд долларов.

Спустя несколько лет можно заметить, что постепенно поутихли крики в стиле «А как же мы без хамона?!», да и пармезан в России уже давно приспособились производить не хуже. Но это лишь частности, более интересно, конечно, как дела обстоят в целом.

Так, в «годовщину продуктового эмбарго» «Российская газета» опубликовала статью заведующего отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН Якова Миркина, суть которой проста: эксперты в области сельского хозяйства считают, что надо «подольше держать режим контрсанкций» — что, очевидно, повлечет и продление западных ограничительных мер. Чем вызвана такая уверенность?

До обмена санкциями российский продовольственный рынок приблизительно на треть состоял из импортных продуктов. Россия была главным потребителем мяса из ЕС и одним из главных — молочных продуктов, особенно сыров. Норвегия радостно отправляла в РФ 79% своего продуктового экспорта, Литва — 47%. В результате же санкций импортных поставок мяса стало меньше на треть, рыбы и сахара — наполовину. Но при этом ни о каком отсутствии еды в продуктовых магазинах, к счастью, речи не идет.

Тот же Яков Миркин, стоит отметить, передавая обобщённое мнение экспертов, не особо доволен:

«Здесь нет места для фанфар, потому что любые санкции в глобальном мире никогда не являются счастьем. Они повышают риски и неопределенность. Мы два года озабочены качеством еды. Мы видим на прилавках плоды земные с неизвестной маркировкой».

При этом стоит подчеркнуть, что риски неопределённости заложены скорее не в самих санкциях, а в антироссийской политике Запада, который эти санкции вводит, и не только продовольственные.

Проблема же маркировки не должна становиться в данном ключе первоочередной и уж тем более не может быть признаком качества. Иначе ситуация просто-напросто будет похожа на фетиш: «раз импортное, то всенепременно качественное». В несоответствии этого высказывания в действительности российские потребители могли уже не раз убедиться на собственном опыте. Просто нужен был стимул, чтобы осознание этого пришло, а заодно и последовал рост уверенности в собственных силах у отечественных производителей.

«Иногда нам нужен удар, чтобы вспомнить - не все можно купить за сырье. И еще о том, что страна, в которой живет 146 миллионов человек, должна уметь себя кормить. …Мы вернулись к самим себе после нырка вниз в 1990-х. Вернулись почти во всем, что растет на земле».

Все сказанное весьма отрадно, но важно отметить, что речь идет лишь о возвращении к советскому уровню. Например, картофеля, одного из основных продуктов питания, в конце советского периода собиралось чуть менее 36 млн тонн ежегодно, в 2015 году было собрано 33,6 млн тонн, при этом в промежутке собиралось существенно меньше, и лишь в этом десятилетии урожай стал устойчиво превышать 30 млн тонн.

Мясо — необходимый продукт питания, и с ним дела обстоят не так чтобы очень хорошо. Поголовье животных вдвое меньше, чем в 1990 году, и не достигает даже уровня столетней давности. Однако за последние 3-4 года восстановление его идёт со скоростью 5-30% по разным животным: лучше всего ситуация в птицеводстве и свиноводстве, а вот поголовье крупного рогатого скота даже продолжает сокращаться. Тем не менее в целом нельзя не заметить положительной тенденции.

Причины улучшения состояния сельскохозяйственной сферы очевидны: приняты (как раз в связи с кризисом) госпрограммы, включающие относительно доступные кредиты (их количество в сельском хозяйстве выросло в 1,8 раза и в 1,5 раза – в пищевой перерабатывающей промышленности), выделяются субсидии, получаются налоговые льготы. Существенно простимулировало развитие отрасли и ослабление рубля.

Директор Института аграрного маркетинга Елена Тюрина поясняет происходящее оздоровление внутреннего сельскохозяйственного и пищевого рынка:

«Благодаря тому, что сейчас растет число российских сельхозпроизводителей и они конкурируют между собой, рынок еды все меньше реагирует на валютные скачки. …Рынок близок к насыщению, а наши компании переходят в категорию экспортеров».

По имеющимся у Института данным, доля импортной свинины и птицы в рационе россиян составляет лишь около 10%. Уровень самообеспеченности РФ свининой и мясом птицы достиг 95%, хотя ранее было лишь 60%. Так что уже имеется желание у представителей отрасли начать поставки в страны Северной Африки, Азии и СНГ.

Согласно Росстату, в первом полугодии 2016 года в РФ тенденция роста объемов производства основных видов мясной и молочной продукции продолжается: производство мяса и субпродуктов убойных животных на 14,3% превысило аналогичный показатель прошлого года, объем производства мяса и субпродуктов птицы вырос на 5,8%, мясных полуфабрикатов — на 1,9%, сыров — на 3,9%.

Влияние санкций заметно и в росте отечественной плодоовощной продукции. Наиболее подробно подтверждающие это данные изложены в докладе Министерства сельского хозяйства РФ «О текущей ситуации в агропромышленном комплексе Российской Федерации в июне 2016 года», все они подтверждают вышесказанное, но более конкретизированы.

Стоит добавить, что объем целевых кредитов за первое полугодие составил 120,1% по сравнению с соответствующим периодом 2015 года, а федеральный закон от 14 декабря 2015 г. № 359-ФЗ «О федеральном бюджете на 2016 год» предусматривает субсидии сельскому хозяйству в 2016 году в размере 172,75 миллиардов рублей (освоено за первое полугодие 68,6%).

Обратим внимание и на другую сторону санкций и контрсанкций: пока мы успешно восстанавливаем своё сельское хозяйство и пищевую промышленность, Запад теряет за год около 8,6 миллиардов долларов из-за частичного продовольственного эмбарго России.

Для справедливости отметим, что всему вышеперечисленному радоваться уже можно, но ещё рано. Скажем, значительное увеличение экспорта пшеницы можно на самом деле объяснить недостатком поголовья крупного рогатого скота, из-за чего имеется избыток фуражного зерна. Важно отметить, что быстрое развитие аграрного производства происходит с использованием современной техники, которая, к сожалению, пока что импортируется в готовом виде. Поэтому сегодня России жизненно необходимы собственные научные и технические разработки в обсуждаемой области – от этого также будет зависеть степень продовольственной безопасности нашей страны.

При всем этом Россия постепенно все же решает имеющиеся проблемы, и можно сказать, что тактически всё складывается достаточно хорошо, хотя и не без недостатков. Пора переходить к стратегическим вопросам: от избавления зависимости «прямо сейчас» к развитию во всех научных областях, агротехнике и многом другом.

Именно поэтому-то российские производители и настаивают: режим контрсанкций должен быть продлен.