"ПЕРСТЕНЬ СЧАСТЬЯ ИЩУЩИЙ ВО МГЛЕ"

Произошло так, что последний поэтический цикл Сергея Есенина "Стихи о которой", созданный им в конце ноября-декабре 1925 года во время нахождения в клинике Первого Московского государственного университета, получил из-за своей кажущейся незавершённости гораздо меньшее отражение в литературной критике, чем "Москва кабацкая", "Любовь хулигана", "Персидские мотивы".

Да и сам автор не успел выступить с этими произведениями перед публикой, не успел своим великолепным чтением донести до читателей всей той пронзительности сквозного образа душевной метели и несказанной печали.

По мнению Софьи Толстой-Есениной, жены поэта, в цикл со столь необычным названием вошли стихотворения: "Какая ночь! Я не могу", "Не гляди на меня с упрёком...", "Ты меня не любишь, не жалеешь...", "Может, поздно, может, слишком рано...", "Кто я? Что я? Только лишь мечтатель..." Написанные где-то в течение трёх недель, они отражают внутреннее состояние поэта в последние дни его жизни. Есенин "ещё как будто бережёт в душе утраченную юность", но, обращаясь к "подруге охладевших лет", пишет, "что отлюбили мы давно, ты не меня, а я - другую, и нам обоим всё равно играть в любовь недорогую".

В следующем стихотворении цикла поэт продолжает эту мысль:

Не тебя я люблю, дорогая,
Ты лишь отзвук, лишь только тень.
Мне в лице твоём снится другая,
У которой глаза - голубень.

Здесь чувствуется творческая перекличка с Лермонтовым ("Нет, не тебя так пылко я люблю"), но вот эта, хотя и настоянная на притчевом сюжете, строфа по-есенински нова и самобытна:

Да, ты кажешься мне распростёртой,
И, пожалуй, увидеть я рад,
Как лиса, притворившись мёртвой,
Ловит воронов и воронят.

На мой взгляд, ключевым произведением цикла является стихотворение "Ты меня не любишь, не жалеешь...", ставшее популярным романсом:

И ничто души не потревожит,
И ничто её не бросит в дрожь, -
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжёшь.

От этих афористичных строк идёт ровный переход к двум последним стихотворениям цикла, где даётся развитие образа, намеченное ещё в начальном произведении "Стихов о которой":

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы,
На этих липах - снег да иней.

Метафоричен лирический монолог поэта:

Удержи меня, моё презренье.
Я всегда отмечен был тобой.
На душе холодное кипенье
И сирени шелест голубой.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И, спокойно вызов принимая,
Вижу я, что мне одно и то ж -
Чтить метель за синий цветень мая,
Звать любовью чувственную дрожь.

А заключительные (разумеется, из дошедших до нас) строки цикла вновь приоткрывают читателям занесённые снегом глубины сердечного мира Есенина:

Оттого душе моей не жёстко
Ни желать, ни требовать огня.
Ты, моя ходячая берёзка,
Создана для многих и меня.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле.
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

Есть тут и некоторая перекличка со своими недавними произведениями ("Годы молодые с забубённой славой...", "Мелколесье. Степь и дали"), и вновь звучит неизбежное осознание краткости жизненного пути...

В воспоминаниях о Есенине его друга, издательского работника, писателя Ивана Евдокимова говорится, что, по словам поэта, в цикл "Стихи о которой" вошло "семь новых стихотворений". По мнению Софьи Толстой, к пяти уже упоминавшимся произведениям их автор добавил ещё два. Жена поэта рассказывала: "Были ... стихотворения с зимним пейзажем, написанные 17-20 декабря 1925 г. в последние дни пребывания Есенина в клинике. Они на дошли до нас полностью, т.к. , продолжая работать над ними, Есенин оставил автографы у себя и увёз их в Ленинград. Куда они исчезли после его смерти, нам неизвестно. В памяти слышавших эти стихи от Есенина сохранились отдельные строки: "Буря воет, буря злится, из-за туч луна, как птица, проскользнуть крылом стремится, освещая рыхлый снег... Страшно хочется подраться с пьяным тополем в саду... дверь откроешь на крыльцо, ... Буря жёсткой горстью снега саданёт тебе в лицо... Ну, да разве мне расстаться с этой негой и теплом... С недопитой рюмкой рома побеседуем вдвоём".

Поэт Василий Наседкин, зять Есенина, слышал от него в больнице 20 декабря 1925 года чтение только что написанных трёх произведений и так отозвался затем об этом, не дошедшем до нас, стихотворении: "Одно, если не изменяет память, начинавшееся со строк: "Буря воет, буря злится... Из-за туч луна, как птица, проскользнуть крылом стремится..." - поразило меня своей редкой силой выразительности и образности. Под свежим впечатлением оно показалось мне лучшим из всего, написанного им за этот год. На другой день Есенин покинул клинику".

В книге "Венец певца, венец терновый", вышедшей в столичном издательстве "Русский миръ" в 1998 году, её составитель, видный литературовед Сергей Куняев открывает публикацию цикла "Стихи о которой" широкоизвестным, ставшим народной песней, произведением "Клён ты мой опавший, клён заледенелый..." Оно было создано тоже во время пребывания Есенина в клинике, 28 ноября 1925 года, а напечатано в начале января 1926 года в ленинградской "Красной газете" и московском журнале "Красная нива". Однако стоит только гадать, имел ли в виду поэт и это стихотворение, когда говорил о своём новом цикле Ивану Евдокимову? Тот же, как редактор, включил большую часть произведений, написанных Есениным в больнице, в четвёртый том его Собрания стихотворений. Первые публикации "Стихов о которой" состоялись в феврале 1926 года в журнале "Новый мир", газетах "Бакинский рабочий" и "Вечерняя Москва". Заключительное произведение цикла не вошло в посмертное Собрание стихотворений и появилось в печати только в 1959 году, в декабрьской книжке журнала "Новый мир". Интересно, что в последнее время при публикации основного текста этого стихотворения учитывается его черновой есенинский автограф:

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле.
Эту жизнь я прожил словно кстати,
Заодно с другими на земле.

Текст списка этого произведения с пометками "Дек. 1925. С рукописи С.Е.", подготовленный в своё время Софьей Толстой и печатавшийся в различных изданиях на протяжении нескольких десятилетий, отнесён в Полном собрании сочинений Есенина в раздел "Варианты".

Такова судьба последних "московских" стихотворений поэта. В Ленинграде, куда он выехал после ухода из клиники, его творчество ещё прорвётся знаменитым "До свиданья, друг мой, до свиданья", написанным, по свидетельству есенинских современников, кровью в гостинице "Англетер" 27 декабря 1925 года, и останутся впереди - гибель, посмертная слава, забвение, бессмертие.