Сегодня - 128 лет со дня рождения Николая Гумилёва

14:37 15.04.2014 | КУЛЬТУРА

15 апреля – день рождения великого русского поэта, дважды Георгиевского кавалера Николая Степановича Гумилёва (1886-1921). К этой дате сотрудниками Сасовской городской библиотеки № 36 подготовлена электронная слайд-премьера «Писатели Первой мировой войны». Здесь поэту и воину Николаю Гумилёву, кровно связанному и с землёй Рязанской, уделено особое место.

«ЗОЛОТОЕ СЕРДЦЕ РОССИИ»

Поэт блестящий, но холодный», –
порой глаголили о нём.
Мол, не живёт судьбой народной,
но он мерцал иным огнём

и знал пророческие дали,
знал непрощенные грехи.
И сердце – насмерть обжигали
его холодные стихи.
(Владимир Хомяков)

О Николае Гумилёве я впервые прочитал в начале 70-х годов прошлого века в политиздатовском «Кратком словаре по эстетике», где в одной из статей говорилось о принадлежности этого русского поэта к литературной группе акмеистов. А его разрозненные стихотворные строки из книг «Жемчуга», «Колчан», «Костёр», «Огненный столп», «К синей звезде» довелось мне увидеть, как ни странно, в томе «Во весь голос», посвящённом творчеству Владимира Маяковского. Вопреки желаниям литературоведа, настроенного явно критически по отношению к Гумилёву, стихи-то эти как раз и запали в моё сердце ещё с тех, юношеских, лет:

Как могли мы прежде жить в покое

И не ждать ни радостей, ни бед,

Не мечтать об огнезарном бое,

О рокочущей трубе побед!

Как могли мы… Но ещё не поздно,

Солнце духа наклонилось к нам.

Солнце духа благостно и грозно

Разлилось по нашим небесам.

                       («Солнце духа»)

Та страна, что могла быть раем,

Стала логовищем огня,

Мы четвёртый день наступаем,

Мы не ели четыре дня.

И не надо яства земного

В этот страшный и светлый час,

Оттого, что Господне слово

Лучше хлеба питает нас.

И залитые кровью недели

Ослепительны и легки,

Надо мною рвутся шрапнели,

Птиц быстрей взлетают клинки.

                                 («Наступленье»)

А вот процитированные всё в том же издании строки Гумилёва, посвящённые любимой женщине:

И когда золотой серафим

Протрубит, что исполнился срок,

Мы поднимем тогда перед ним,


Как защиту, твой белый платок.

Звук замрёт в задрожавшей трубе,

Серафим пропадёт в вышине…

… О тебе, о тебе, о тебе,

Ничего, ничего обо мне!

                         («О тебе»)

И то, навсегда потрясшее мою память:

Понял теперь я: наша свобода –

Только оттуда бьющий свет,

Люди и тени стоят у входа

В зоологический сад планет.

И сразу ветер, знакомый и сладкий,

И за мостом летит на меня

Всадника длань в железной перчатке

И два копыта его коня.

Верной твердынею православья

Врезан Исакий в вышине,

Там отслужу молебен о здравье

Машеньки и панихиду по мне.

(«Заблудившийся трамвай»)

А на институтских лекциях декан нашего факультета Игорь Гаврилов читал нам строфы из гумилёвских «Капитанов», одного из немногих отчасти легализованных тогда произведений поэта:

И, взойдя на трепещущий мостик,

Вспоминает покинутый порт,

Отряхая ударами трости

Клочья пены с высоких ботфорт,

Или бунт на борту обнаружив,

Из-за пояса рвёт пистолет,

Так, что сыплется золото с кружев,

С розоватых брабантских манжет.

В воспоминаниях о Сергее Есенине сказано, что одними из его любимых стихотворных строк Николая Гумилёва были вот эти, из «Пьяного дервиша»:

Соловьи на кипарисах и над озером луна,

Камень чёрный, камень белый, много выпил я вина…

По-настоящему же возвратился Гумилёв к любителям поэзии в год своего столетия, в 1986-м. Вскоре после юбилея вышел целый ряд изданий произведений Николая Степановича, появились объективные статьи о нём и его творчестве. Арест и расстрел в августе 1921 года видного поэта за якобы его контрреволюционную деятельность оказались совершенно неправедными даже для того жестокого времени. По возвращении на родину после участия в Первой мировой войне дважды георгиевский кавалер, прапорщик Гумилёв активно работал в редакционной коллегии издательства «Всемирная литература», в комиссии по проведению «инсценировок культуры», в семинаре для пролетарских поэтов, читал лекции в институте Истории искусств, занимался художественными переводами. За полгода до гибели Николай Степанович был избран председателем Петроградского отделения Всероссийского союза писателей. А осенью 1921 года, уже после расстрела Гумилёва, вышла в свет последняя подготовленная самим поэтом его наиболее значительная книга – «Огненный столп». Здесь что ни произведение, то истинный шедевр. «Память», «Душа и тело», «Шестое чувство», «Заблудившийся трамвай», «Пьяный дервиш», «Слово»…

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо своё, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

И орёл не взмахивал крылами,

Звёзды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине.

. . . . . . . . .

Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангельи от Иоанна

Сказано, что слово это Бог.

На судьбу Николая Гумилёва выпало немало путешествий: четыре поездки в Африку, участие в Солоникской военной операции Антанты, выезд в Грузию и другие. Но было время, когда юный поэт посещал и рязанскую землю. Его отцу, корабельному врачу Степану Яковлевичу Гумилёву, в начале ХХ века принадлежало небольшое имение в селе Берёзки Затишьевской волости Рязанского уезда, где, по словам известного краеведа Игоря Гаврилова, семья Гумилёвых «проводила летние месяцы, чтобы дети могли пользоваться полной свободой, набирая сил и здоровья на просторе». Степан Яковлевич был выходцем из рода священнослужителей. Они жили в селе Желудёво Спасского уезда (ныне Шиловского района). В брошюре сотрудника местного краеведческого музея, поэта Александра Николаева «Колыбель рода Гумилёвых» отмечено, что, по воспоминаниям современников Николая Степановича, в детские и юношеские годы он бывал на родине отца.

Это и дало основание установить в Шилове бюст поэта. Открытие памятного места состоялось в конце августа 2010 года и совпало со временем очередной годовщины гибели автора «Огненного столпа» (точная дата расстрела неизвестна). Имя Гумилёва отныне носит и Шиловская межпоселенческая библиотека. В его честь учреждена литературная премия.

Когда во время юбилейных торжеств, посвящённых памяти поэта, к его беломраморному бюсту представителями руководства Рязанской области и писательской делегацией возлагались цветы, то вспомнились вот эти пронзительные строки:

Словно молоты громовые

Или воды гневных морей,

Золотое сердце России

Мерно бьётся в груди моей.

Так написал о себе поэт Серебряного века Николай Гумилёв.

Владимир ХОМЯКОВ, поэт, руководитель Сасовского литературного клуба «Первая строка».