Проф. Всеволод Троицкий о преподавании русской словесности

Преподавание русской словесности в современной школе как научно-педагогическая проблема и задача гражданского служения

Доклад Всеволода Троицкого на ХХIII конференции «Филология и школа» в ИМЛИ РАН

1
Тяжелое состояние отечественного образования не даёт нам права на иллюзии. Тем более - недопустимо терять присутствие духа и чувство ответственности в служении нашему делу. Мы обязаны трудиться во имя будущего восстановления отечественной школы как школы самостоятельной державы, а не учебного заведения колониального уровня.

Школа, изувеченная реформами, ещё пытается показать, что она исполняет задачу, которая в целом уже ей не по силам. В этом стремлении - её основное служение сегодня. Уровень знаний значительной части учащихся, уровень их культуры ниже допустимого. Это спровоцировано проводимой «сверху» колониальной политикой в образовании. Такое положение влияет и на работу учительства. «Сверху» ему сегодня больше мешают, чем помогают, то навязывая неучительские обязанности, то предлагая новые, зачатую неполезные программы.

Доля нашей вины в недостатке ответственного служения. Замыслы разрушения публиковались, а «научное сообщество» - молчало. И мы (в целом) - на развалинах школы, поражённой язвами вредных новаций, несомненными признаками падения знаний и культуры, школы, по стогнам которой прошёл огонь разрушительных реформ, тайно и явно финансируемых «закулисой». Неприкрытое системное разрушение нормального образования, которое не останавливают никакие здравые возражения, - факт нашего времени. Это разрушение, надо полагать, оплачено огромными миллиардами долларов.

Реформы знаменуют переход на дрессировку вместо обучения, на привитие слепого повиновения вместо утверждения человеческого достоинства и воспитания созидательного служения народу и государству...

Всему этому немало причин в нашем прошлом. Мы позволяли растлевать нашу жизнь спорами о бесспорном и отравлять наше сознание ложным затуманиванием слов. Мы опустошали совесть, прилюдно оправдывая злые дела, даже - преступления. И совесть как естественное внутреннее чувство нормального человека, как свойство неповреждённого человеческого духа, как устойчивое внутреннее стояние в нравственном поведении, как препятствие помыслить или поступить греховно, то есть безнравственно, нечестно - по отношению к Богу (нарушение Заповедей), к ближнему, к обществу, к самому себе, к Природе (Божьему миру) - исчезала. Мы забывали, что слово совесть связано со словом весть, а это значит, что она нечто, данное человеку.

Согласно православному миропониманию, совесть - глас Божий, призывающий человека ощутить своё достоинство, отвратиться от зла и вернуться к нормам человеческой жизни, а значит, к служению, к Истине, к высокому, святому.

К служению - как к добровольному, самоотверженному, убеждённому и бескорыстному исполнению взятых человеком обязанностей или обязательств перед кем-то, основанных на представлении о долге, в сокровенном согласии с в понятым смыслом жизни. Иные забывали разницу между понятиями служить и пойти в услужение, отслуживать, прислуживаться и проч. Идущий в услужение «отрабатывает», вступает в сделку; такое «служение» карикатурно и должно быть причислено к грехам и преступлениям.

Истинное служение - дело чести, то есть достоинства, присущего сложившейся личности (см.), утверждающей себя постоянством нравственного поведения в человеческом звании; обладанием твёрдостью и неизменностью высоких духовно-нравственных принципов, поступков и скромной сдержанностью в самооценке.

Приведу любимый пример. Всемирно известный хирург Н.Н. Бурденко оканчивал Дерптский университет с отличием и мечтал продолжить обучение при кафедре Было выделено одно место. Одновременно с Николаем Ниловичем с отличием же окончил университет по той же кафедре племянник ректора университета, барона Цёге фон Мантёйфеля. «Я понял, что надеяться не на что, и стал собирать вещи», - рассказывал Н.Н. Бурденко. Вдруг к нему прибегают друзья: «Коля, тебя оставили при кафедре». Тот не верит ушам, бежит в университет. На доске объявлений приказ: «Оставить для приготовления к профессорскому званию лекаря Н.Н. Бурденко».

К ректору с требованием отменить решение в пользу своего пришла делегация остзейских дворян. Ректор вышел в приёмную... Хор негодований встретил его. Ректор поднял руку. Воцарилось молчание. «Господа, - произнёс он, - у вас есть честь?» Тут уж возник не шум, а шквал возмущения... «Сам вопрос - кощунство!» - закричал кто-то... Ректор дождался тишины. «Господа, - сказал он, - у меня тоже есть честь. Семинарист (Бурденко окончил семинарию - В.Т.) вот на столько (он показал расстояние двумя пальцами), но выше, и я - ничего не могу сделать. Честь имею...». Все молча покинули приёмную.

2
В 1992 г. министр Э Днепров в докладе на Международной конференции по образованию, заявил, что планируется реформирование, в котором (цитирую!) «введение инновации - становится предметом систематической и целенаправленной деятельности, а сами инновации выступают как ведущий фактор развития образования», и пояснял: необходимо (цитирую!) «пробуждение...субъективности в каждом участнике образовательного процесса», «устранение государственной монополии на образование и превращение школы из госучреждения в социальный институт»[1] (то есть по смыслу сказанного - в институт социальной неразберихи, по пословице кто в лес, кто по дрова - В.Т.). Было официально заявлено также о «смене менталитета общества через школу». Но менталитет, то есть образ мыслей и чувств нации, создаётся веками.

За этими словами обозначался - планируемый разнобой в преподавании основ знаний, разрушение единого образовательного пространства, распространение разноречивых взглядов на безусловное, очевидное и однозначное, намерение разрушить национальное самосознание. То есть насаждение в школах России многообразия, уводящего от Истины и нормы, наконец духовное уничтожение самобытного народа. Однако никто не предложил министру отдохнуть или полечиться.

«Реформаторы» исходят не из научных представлений. Так, министр В.М.Филиппов высказал невероятную для нормального человека мысль: мы, мол, будем опираться (цитирую!) не на знания «профессионалов, пусть даже самой высокой квалификации», а на мнение масс. Каких масс и как будут установлены эти мнения объяснено не было...Зато министр признал, что реформирование проводится под руководством «закулисы» и раз в 4-е года программу ЕГЭ будут задавать иностранцы.

Министр А.А.Фурсенко подтвердил колониальную направленность нашего образования и его противоположность задачам школы независимой державы. Он заявил: «...Основная школа у нас провалена» (Комсомольская правда, 22.08.2011. с.2), а выпускник школы «не должен рассуждать, он должен делать то, чему его научили для получения конкретного результата»[2] (я процитировал мракобесные слова министра, которые, несомненно, «войдут в века»!)

Из руководящих министерских документов перед утверждением были изъяты такие установки: «Образование должно войти в состав основных приоритетов российского общества и государства». Были удалены предложения о духовно-нравственных требованиях современности, оказались вычеркнутыми сведения об убогом финансировании образовательных учреждений и предложения о необходимости увеличения финансирования образования (с 3,5% до 4,5% ВВП) и др.

Из проекта закона исчезла установка: «... при разработке минимальных социальных стандартов особое внимание уделить вопросам, связанным с обеспечением конституционных прав граждан на получение бесплатного образования...» и т.д. Был снят абзац, определяющий существо школьного дела: «Основная цель общего среднего образования - подготовка разносторонне развитой личности гражданина, ориентированной в традициях отечественной и мировой культуры, в современной системе ценностей и потребностях современной жизни...»

Образовательная политика в России изменилась: от образования, присущего независимой стране, к образованию - колониального уровня и типа. Можно не сомневаться, что убийственные результаты этих изменений обнаружатся, когда со сцены сойдут поколения, получившие полноценное образование в учебных заведениях России ХХ века.

3           
К чему же (в нашей сфере) привели школу в ХХI веке?
Реформы последовательно ухудшали освоение родного слова. Ныне преподавание языка подменено формальным и механическим ознакомлением с основами орфографии и пунктуации. В рамках программы школьники лишены возможности познавать богатство содержания и смыслов русской речи. За формализацией обучения и тестово-дрессировочными методами «освоения» родного языка - следует естественная скука и нелюбовь к родному слову. Чиновники от образования стараются, чтобы так и было. Из прежних стандартов средней школы выброшены, например, такие разделы (вникните только!): «Богатство, красота, выразительность русского языка», «Роль церковнославянского языка в развитии русского языка», «Однокоренные слова», «Этимологические словари русского языка», «Основные толковые словари русского языка», «Принципы русской орфографии», «Орфографические словари» и проч.

Школу лишили основной творческой формы испытания (на практике - обучения) родному слову - сочинения.

«Реформаторы» постарались максимально сократить входящие в стандарты тексты писателей, наиболее важных для овладения богатством родной речи - И.А.Крылова, А.С.Грибоедова, А.Н. Майкова и др.

В иных учебниках по русскому языку встречается материал «тормозящего» характера: ученикам сообщается то, что они знают с дошкольного возраста и задаются нелепые «тестовые» вопросы, многие из которых напоминают вопросы¸ обращённые к детям недоразвитым, умственно отсталым. «Методика расхолаживания», приводящая к скуке и отупению, вырабатывает отвращение к учению. Всё это согласуется с целью «снижения интеллекта», преследуемой теми, кто внедряет принципы колониальной школы.

Вредительское, антинаучное сокращение программ по филологическим дисциплинам, уменьшение часов на их изучение завершилось соединением двух школьных предметов, русского языка и литературы, «в одно». Это продемонстрировало и неграмотность «реформаторов»-разрушителей. Две «соединённые» дисциплины имеют разные предметы изучения. Понять это может всякий филологически образованный человек.

СМИ осуществляют, свидетельствуют учёные (цитирую материалы Международного симпозиума по психолингвистике!), - «целенаправленное внедрение новых моделей межгрупповых и межличностных отношений, конструирование чужих стереотипов поведения. Массовое тиражирование ошибок, разрушающих норму устной и письменной речи, формирует негативное отношение не только к языковой норме, но и к социальной норме вообще», а «с искажением языковой нормы искажаются и познавательные модели, что ведёт к деформации сознания индивида»[3] (выделено мной - В.Т).

Большая часть молодёжи (в том числе учащейся) уже не владеет русским языком на культурообеспечивающем уровне.

Среди заметной части школьников обнаружена - хроническая недостаточность лексики для выражения нормального восприятия окружающего и внутреннего мира человека. Это языковая предпосылка оскотинивания. Страдающие таким недугом не умеют обозначить словом, что они чувствуют; они могут указать только два состояния: «комфортно» или «некомфортно», затрудняясь в передаче понятий, относящихся к духовной сфере.

У многих нынешних выпускников школ атрофированы память и мышление. Они не умеют держать в сознании больше одного элемента мысли («однобайтовая память»), а потому и не могут нормально думать, ибо мышление состоит в логическом связывании различных элементов мысли.

Преподаватель факультета журналистики МГУ несколько лет назад так оценивал положение (цитирую МК, 03.11.2009): «По сути дела в этом году, - мы набрали инопланетян,...они не умеют не только писать, но и читать: просьба прочесть коротенький отрывок из книги ставит их в тупик. А это значит, что мы идём к потере адекватной коммуникации, без которой не может существовать общество. Мы столкнулись с чем-то страшным. И это не край бездны: мы уже на дне». Не лучше обстоит дело с формальной грамотностью. Диктанты в московских школах дают (по представленным мне учителями 3-х московских школ прошлогодним сведениям) до 47 -70 % двоек. Примеры можно умножить...
 
Характерным признаком упадка в образовании стало широчайшее распространение в книгах по педагогическим наукам псевдонаучного стиля. Такой стиль свидетельствует о научной и культурной неполноценности авторов. 2 - 3 примера языковых уродств из педагогических книг: «вербальный и кинетический имидж коммуникативного портрета специалиста», «модель профессиональной активно вербальной коммуникации», «моделирование интегративно-креативного стиля педагога» и т.п. Вот ответ пишущим так бесстыдникам - в переводе на их язык: «субъектные вербальные конструкции интолерантны вследствие девиации корректной перцепции».

Уродование сознания усугубляется потерей способности современных школьников воспринимать исторические корни слов и усваивавшийся ранее в школьном возрасте ореол смыслов, восходящих к историческим корням слов. Слово, несущее аромат времени, превращается в созданный "информационной атмосферой" прагматически-узкий смысловой сигнал. На языковом уровне происходит утрата исторического ощущения мира.

Из-за снижения культуры языковой среды и убогого содержания школьных программ по языку - владение речью «среднего» школьника не достигает уровня, необходимого для должного понимания художественных текстов. Образы, не обогащенные в сознании историческими реалиями, блекнут, примитивизируются, предстают обеднёнными, обделёнными опытом и не соответствующими авторским представлениям, замыслу и воплощению. Между читателем и литературой возникает языковой барьер...

Но главное - повреждение сознания учащихся, нарушение в нём внутренней иерархии ценностей, то есть не только грамотной речи, но и костяка традиционной культуры. Здесь определяющую роль играет информационная среда России, никак не защищённая от подрывных действий.

Происходит постепенная подмена нормативных слов. понятий, представлений, а затем и жизненных ориентиров и норм, соответствующих здоровой жизнедеятельности человека и народа. Новые определения, имея видимость правильности, не отвечают ни научной содержательности ни подлинной культуре.

Безусловное объявляют сомнительным или спорным, недопустимое представляют нередко встречающимся, проблематичным и возможным (плюрализм); преступное определяют как нежелательное, но возможное и неизбежное. Провоцируют привыкание к ненормальному. Тем самым достигается сдвиг в сознании: теряется надёжность укоренения в норме. Начинается процесс растления здоровых взглядов и установлений.

Снижается уровень стыдливости, а это - показатель совести. 20 лет назад приехавший из Австралии русский певец А.А.Шахматов восхищался тем, что русские девушки ещё умеют стыдливо краснеть, и говорил, что на Западе стыдливости уже нет.

С тех пор (за исключением оазисов) стыдливость почти исчезла в России. Иная незамужняя, неразвратная, даже, как теперь выражаются, вполне интеллигентная девушка - может даже в мужской, компании вслух говорить о том, что кто-то «занимается любовью», употреблять слова «секс», «бардак», «гомик» и при этом не краснеть, даже чуточку. Это значит, что она, несчастная, не понимая того, не имеет ни культуры, ни девичьей стыдливости. О том, чья в том вина, говорить не буду...

4
Современная школа утратила научные основы знания предмета «литература», а значит, и сам предмет. Освоение этой дисциплины подменяется примитивной информацией о художественных произведениях, об отражённых в них событиях и лицах. Это не «изучение литературы».

Художественная литература возникла из потребности воспроизвести жизнь в целостности наглядных представлений, чувств и духовных состояний, в полноте и единстве её восприятия «внутренним» человеком. Она утверждалась как возможность наглядно и ощутимо передать взаимосвязь, логику, последовательность и закономерности действительности через творческое и живое воссоздание характеров, социально-исторических, общественных, национальных, духовных, религиозных и житейских событий в разносторонности и полноте движущихся картин. В своих классических образцах она становилась движущимся отражением народного сознания. Она содержала очевидный или внешне прикровенный камертон идеала, с высоты которого возможна была верная оценка изображаемого: она передавала проницательный опыт и помогала жизненной ориентации читателя.

Художественная классика неизменно способствовала формированию целостной личности свободного человека, подготовленного к верной ориентации в мире и разносторонней духовно-практической деятельности. Она имеет познавательное, идейно-философское, чувственно-эстетическое, историко-культурное, воспитательное, гедонистическое и др. значения.

Её нужно изучать, ибо «мышление в образах», образное мышление, требует определённых навыков. Художественное произведение раскрывается перед читателем, когда оно прочувствовано, осмыслено и духовно освоено в историческом контексте, в связи с творческой биографией писателя. Для понимания художественного произведения читатель должен в той или иной степени ответить себе на три вопроса: что отражено в нём, как отражено, почему именно так. Этому и учат на уроках литературы в школе. Только после этого можно верно понять произведение. Его нельзя освоить «спешно», «ускоренно», как нельзя «ускоренно» сыграть симфонию Гайдна или Чайковского, как нельзя, взглянув, осознать содержание и смысл полотна великого художника.

Достаточно однако ознакомиться с несколькими современными документами по образованию и некоторыми учебниками по словесности, чтобы понять, до какого уровня падения довели нас «реформаторы».

Например (беру первое, что под рукой), комплексное исследование чтения и читательской практики московских подростков свидетельствует, что «исследователи»-методисты не понимают, что такое художественное произведение. Заявляя, что «сегодня меняются практически все характеристики чтения подрастающего поколения»[4], методисты не ставят должный вопрос, как привести школьника к основам грамотного чтения и восприятию целостного художественного произведения, ориентируя на классическую литературу. Они ограничиваются смысловым анализом отдельных слов, фраз и фрагментов текста.

Учебники не содержат материала, дающего возможность осознать необходимейшие предпосылки грамотного изучения художественной литературы!

Нечего и говорить об «организации» материала. Вот один из учебников. Не называю авторов (другие из просмотренных мною - не лучше).

Общий научно-методический уровень просмотренных мною учебников по литературе, ниже всякой критики. Они малосодержательны, вследствие убогости материала; в них нарушен научный принцип историзма; большая часть разделов лишена минимума необходимых сведений об авторе и изучаемом произведении. В учебниках нарушена истинная иерархия ценностей: многие из них представляют собой «мешанину» из отечественных и зарубежных авторов, часто совершенно несоотносимых и даже - несовместимых по духу.

Фрагментарность представленных материалов не даёт возможности сложиться сколько-нибудь определённому взгляду на литературу, на закономерности её художественного и социально-исторического движения. Не говорю уже о том, что важные для осознания русской литературы достижения отечественной историко-литературной науки авторам неизвестны...И эти люди допущены кем-то писать учебники, и с лёгкой руки кого -то такие учебники признаются годными для школы!..

Современный школьник на практике лишён основных понятий, требуемых при овладении чтением высокозначимой (классической) литературы. Он не имеет никакого представления об идеале, о святыне, о возвышенном[5]. Без этих представлений он становится малоспособным к восприятию подлинного искусства.

В основе изучения литературы лежит творческое восприятие целостного художественного образа[6], его «сердечное созерцание», осознание идейного и духовного смысла художественного целого, его пафоса. Грамотное художественное восприятие сочетает в себе предметное видение и чувство, опыт, познание и духовное видение, целостное переживание и разумение.

Без исторического подхода к произведению в процессе развития национальной литературы, без представлений о принципах авторского видения, без уразумения его художественного своеобразия грамотное изучение и верное понимание литературы - невозможно.

Только художественное произведение может передать полноту многомерного смысла окружающего мира и дать о нём наглядное, глубокое, целостное представление, и только в художественном образе мир предстаёт в своей объёмной неповторимости и смысловой многогранности. При современном уровне преподавания литературы приобщить к этому невозможно.

Вместе с исчезновением литературы как предмета изучения исчезла реальная возможность естественно и наглядно формировать у учащихся социальные, исторические и духовно-нравственные представления, лежащие в основе здорового мировоззрения.

Отдаляя школьников от изучения подлинной (не развлекательно-занимательной, а классической, истинно художественной¸ реально-жизненной) литературы, угашают их инициативное воображение и душевно-духовное восприятие действительности, лишают их реального понимания художественных произведений, подрывают способности целостного видения, отлучают - от отечественной истории, постепенно превращая во «внеисторических» людей, ищущих в литературе забавного, привлекательно-занимательного или «пикантного», щекочущего воображение и нервы. Такое обучение может сформировать только человека-дикаря...с доисторическим сознанием или махрового обывателя-мещанина. Очевидно, что всё это опасно снижает уровень образования и культуры. Для России такое положение гибельно. Этого не могут не знать «архитекторы реформ». Нам нужно действовать вопреки их разрушительной политике.

Это чрезвычайно трудно. тем более что разрушающие реформы продолжаются. Продолжаются и организационные провокации. Например, расправляющийся с московским образованием г. И.И.Калина «разогнал» в округах когорты квалифицированных методистов-словесников, оказывавших постоянную помощь учителям. Сие было сделано, когда в печати возник разговор о восстановлении нормального преподавания словесности по нормальным программам. Этот факт, косвенно подтверждает, что реформирование проводится высококвалифицированными разрушителями или по указке консультантов по информационным диверсиям.

Перед нами главная цель: вернуть в школу подлинную русскую культуру, о которой пока лишь на словах (ради нашего расслабления?) разглагольствуют квазилицемерные «верхи».

Перед нами цель: возродить нашу школу, общими усилиями побороть практику невежественного чиновно-административного насилия в образовании, отлучить от управления образованием западных «агентов информационных диверсий», успешно поддерживаемых сверху.

Трагедия образования в России надвигается. Будем ли молчать? Или всё-таки хватит чести-совести называть вещи своими именами: проводимые реформы - разрушением, невежд - невеждами, а врагов России - врагами... И при этом сами будем продолжать сеять в школе разумное, доброе, вечное...

Всеволод Юрьевич ТРОИЦКИЙ, доктор филологических наук, профессор, академик РНАН, заслуженный деятель науки Российской Федерации