У Православной Церкви и Кремля разный взгляд на русскую историю

В Москве проходит 16-й Всемирный русский народный собор

Знаковые вроде бы слова произнес глава Администрации Президента РФ Сергей Иванов на открытии 16-го Всемирного русского народного собора (ВРНС), собравшегося обсудить тему «Рубежи истории – рубежи России». «Россия – уникальная страна-цивилизация, стержень которой – русский народ и русская культура, а духовная опора – РПЦ и другие традиционные религии», – молвил глава кремлевской администрации.

Казалось бы, из этих слов может следовать лишь один вывод: эту «уникальную страну-цивилизацию» надо всячески беречь, в т. ч. охраняя ее от размывающего влияния других цивилизаций, пытающихся сокрушить в лице России своего конкурента и насадить здесь свою «систему ценностей». Однако таких далеко идущих выводов Сергей Иванов делать не стал, ограничившись лишь обещанием: «Государство будет использовать всю силу закона, чтобы защитить религиозные чувства наших граждан, наши национальные и религиозные ценности от любых попыток поругания и осквернения». Ну что ж, как говорится, и на этом спасибо. Хотя не совсем понятно, как государство может обещать защищать наши национальные и религиозные ценности и одновременно, например, протаскивать через Госдуму целую серию законов, вводящих в стране ювенальную юстицию, которая как раз и является образчиком поругания и осквернения наших традиционных ценностей.

Перейдя затем непосредственно к теме истории, глава кремлевской администрации несколько пафосно призвал «восстановить преемственность и непрерывность российской истории, освободить ее от мифов и конъюнктурных оценок, встроить в ткань единого политического полотна и выдающиеся победы, и горькие поражения, отбрасывающие страну на десятилетия назад». При этом, говоря о том, что «никто не собирается обходить молчанием непростые события нашего прошлого, прежде всего советского периода», Сергей Иванов подчеркнул: «Молодежь должна быть максимально ограждена от предвзятых фактов и оценок, а иногда и откровенной грязи, выливаемой на историю России недобросовестными авторами». Ведь часто, по его словам, «история фальсифицируется в угоду политическим интересам», а этого делать нельзя, поскольку «национальная память – это не только неотъемлемая часть нашей культуры, но такой же важный фактор развития, как политическая и экономическая стабильность, тот фундамент, на котором создаются национальное самосознание и общегражданская идентичность».

В принципе, с предложенной Ивановым формулой вполне можно согласиться. Хотя одна поправочка все же напрашивается: ведь национальная память видится не «таким же важным фактором развития, как политическая и экономическая стабильность» – она стоит дороже. И об этом перед Сергеем Ивановым развернуто высказался в своем вступительном слове Патриарх Кирилл: «Тема нынешнего Собора – «Рубежи истории – рубежи России». Я хотел бы вместе с вами поразмышлять над этими словами. Смысл первой части фразы понятен: речь идет о памятных датах, которые мы отмечаем в нынешнем году. Гораздо сложнее и глубже, однако, значение второй части, где говорится о рубежах России. Какие рубежи мы имеем в виду? Идет ли речь о чем-то исключительно материальном, осязаемом, вещественном или о чем-то большем? О ценностях, идеалах и смыслах, о том, что нельзя измерить в квадратных километрах и в рублях?

Для нас, собравшихся в этом зале, очевидно, – продолжал предстоятель Русской Церкви, – что рубежи России – это не только ее географические границы. Вне всякого сомнения, понятие рубежей наполнено духовным смыслом. Оно включает в себя прежде всего нравственные границы, нравственные пределы, за которые мы не можем и не должны отступать.

Вспомним слова, произнесенные в суровые дни 1941 года, когда смертельный враг стоял у ворот столицы: «Отступать некуда, позади Москва!» Но не раз и не два в русской истории возникали моменты, когда полчища противника не бряцали оружием и по карте не пролегала линия фронта, однако нашим предкам приходилось произносить такие же священные слова: «Отступать некуда, за нами – наша страна, православные святыни, сердце нашей цивилизации». Наверное, именно такой ответственностью вдохновлялись в свое время патриархи Гермоген, Тихон и Сергий, святой праведный Иоанн Кронштадтский, святые новомученики и исповедники нашей Церкви.

Сегодня, – продолжал патриарх, – когда на смену физическим сражениям пришли информационные войны, когда на первое место выдвигается борьба за души людей, мы не должны забывать о существовании священных рубежей, за которые нельзя отступать, тех рубежей Отечества, на защите которых мы должны стоять так же непоколебимо, как стояли наши прадеды на Непрядве, под Бородино или в Сталинграде.

В этом году, – напомнил патриарх, – Россия отмечает три знаменательных юбилея. Это, во-первых, 400 лет изгнания интервентов и окончания Смуты – события, к которому отныне приурочено празднование Дня народного единства. Во-вторых, ровно два столетия назад было разгромлено нашествие «двунадесяти языков» во главе с Наполеоном Бонапартом. И, наконец, в грядущем ноябре исполняется 70 лет наступления под Сталинградом, которое стало поворотным событием в Великой Отечественной войне и в целом во Второй мировой войне.

Все эти эпохальные события – как в 1612, так и в 1812 и в 1942 году, – связаны с самыми драматическими страницами взаимоотношений России и Западной Европы, – подчеркнул предстоятель РПЦ. – То были не просто столкновения двух армий. Всякий раз на полях сражений происходило не только сопоставление мощи вооруженных сил, но противоборство идеалов, в которых люди видят смысл жизни и ради которых они готовы идти на смерть».

По словам патриарха, «нашим предкам пришлось не раз противостоять экспансии, защищая свое национальное бытие, свою культуру и духовную идентичность. Надо признать, что на протяжении последних пяти веков мало кто из народов выдержал натиск такой силы, который выдержали мы. И опасность этих агрессий была в том, что не только наши земли и богатство нужны были нашим завоевателям: им нужны были наши души. То были попытки силой переформатировать духовную и культурную основу народной жизни. Русские люди смогли остановить армии завоевателей, идущих покорять не только нас, но и мир, устоять перед экспансией. И в этом – зримое свидетельство глубины и прочности наших духовных ценностей, свидетельство провиденциального значения нашего мировоззренческого выбора, сделанного еще в 988 году и определившего дальнейший путь развития всей исторической Руси».

Патриарх Кирилл напомнил: «Все три вызова, брошенных нам в 1612, 1812 и в 1942 году, имели не только общие черты, но и свои характерные особенности. Во времена Смуты, 400 лет назад, мы имели дело с вызовом религиозного характера, когда главной целью нанесенного по Руси удара была сама вера. Сохранить духовное первородство Православия и веру отцов или дать ассимилировать Русскую православную церковь? Именно так стоял вопрос в 1612 году, – сказал глава РПЦ. – Очевидно, что если бы тогда не устояла Россия, то прочие православные народы, находившиеся под османским гнетом, также потеряли бы надежду сохранить свою религиозную идентичность. По существу, Минин и Пожарский не просто освобождали Москву от интервентов – они защищали судьбу вселенского Православия.

В годину наполеоновского нашествия, – продолжал патриарх, – на первое место выдвинулась проблема защиты русской культуры, культурной идентичности – на фоне глобального натиска франкоцентризма, французского языка и культурных стандартов. Неслучайно именно после победы над Наполеоном и освобождения от наложенных в XVIII веке на нашу элиту духовных оков произошел бурный расцвет русской культуры, русской философской мысли, наступил «золотой век» Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Хомякова, Киреевского. Творцам русской культуры была необходима эта победа, чтобы отойти от подражания образцам Парижа и Версаля и обрести веру в силу собственного народа. Кроме того, упразднив геополитический проект Бонапарта, Россия создала благоприятные условия для национально-культурного разнообразия самой Западной Европы.

Наконец, самым страшным испытанием для России стало гитлеровское нашествие, – отметил патриарх. – Под угрозой оказалось само физическое существование нашего народа. Но было бы абсолютно неверно представлять Великую Отечественную войну как исключительно войну за выживание. На ее полях решался принципиальный вопрос человеческого бытия, вопрос о справедливости: равны ли люди Земли в своем достоинстве или же они делятся на высшие и низшие расы? Иными словами, можем ли мы, члены огромной человеческой семьи, по-христиански обращаться друг к другу со словами «Братья и сестры!», либо мы навеки разделены непреодолимыми генетическими и культурными барьерами?»

«В минувшем году на Всемирном русском народном соборе, – продолжал патриарх, – мы определили солидарность как силу, связывающую народ, обеспечивающую единство нации, ее целостность, ее жизнеспособность. Обращение к этой силе помогло нашим предкам не только в дни Великой Отечественной войны – оно сыграло решающую роль и в победе над Наполеоном, и в преодолении Смуты. В те дни представители элит – будь то кичливый боярин, усвоивший латынь, или дворянин, большую часть времени изъяснявшийся по-французски, или партийный руководитель, проповедующий доктрины марксизма, – осознали, что без обращения к народу, к его традиции и вере, не станет будущего ни у страны, ни у них самих. Этот урок должен быть усвоен и нынешними элитами, которые должны понимать главное: лишь общество, сплоченное идеалом солидарности, способно стать альтернативой хаосу и распаду. Только такое общество способно дать новый импульс к конструктивному социальному взаимодействию людей – не через принуждение, а через развитие новых и совершенствование традиционных общественных механизмов, основывающихся на базе моральных императивов, на основе «платформы морального большинства».

Усвоен ли этот урок нынешней российской властью? Ответ, думается, очевиден: если усвоен, то далеко не полностью. И совсем не случайной была прозвучавшая на Соборе разноголосица между руководителем кремлевской администрации с одной стороны и предстоятелем Русской Церкви – с другой. Если первый клятвенно обещал охранять традиционные устои лишь силой государства, то Патриарх Кирилл акцентировал внимание на том, что «русская история требует защиты со стороны гражданского общества». «Мы не имеем права на безразличие перед лицом попыток ее злонамеренного искажения, мы должны уберечь от разрушения ее ключевые вехи, – заявил патриарх. – Это – те рубежи, которые мы не имеем права сдать. Ведь сами исторические факты, свидетельствующие о духовной силе нашего народа в годы побед и об извлеченных горьких уроках в годы смут, способны остановить экспансию разрушительных социальных энергий».

Вот такой все же довольно разный взгляд на русскую историю выразили на Соборе представитель высшей власти и предстоятель Русской Церкви.