Социальный взрыв в России случится в конце сентября

Бунт неизбежен, однако говорить о серьезных протестных настроениях сейчас не стоит, уверен эксперт

Действительность жестоко смеется над контрмерами, которые принимает власть против набирающего силу протестного движения. Загубить в зародыше его не удалось, и уже совершенно очевидно, что ни отпускаемые несистемной оппозиции в начале сего года реверансы, ни начавшаяся и идущая ныне политика закручивания гаек не смогли и не смогут отменить неизбежного социального взрыва.

Вопрос нынче можно ставить уже не в разрезе, будет бунт или нет, а в какой форме он случится, и шансы нынешней элиты на выживание можно оценивать разве что в таком ключе. Если будет острый бунт по «оранжевым» лекалам – это одна история, самая неблагоприятная для власти, и очевидно, что Кремль бросает основные силы как раз на избежание такого сценария. Но едва ли более выигрышным окажется вариант перехода недолеченной болезни в хроническую форму. Такой вариант избегания обострения ситуации, пожалуй, вероятен в случае, если власть все же решится наступить на горло собственной песне и отказаться от запланированного сокращения бюджетных расходов, если кремлевские политтехнологи не сообразят «на коленке» еще какой-нибудь креативный вариант «пряника».

Но очевидно, что, как ни крути, работа по предупреждению социального взрыва уже окончательно перейдет в идеологическую плоскость. Иными словами, основные усилия будут брошены на временную анестезию в виде каких-то проектов, отвлекающих от насущного. До сих пор ставка на психологию обывателя – «пусть пока негусто, но могло бы быть и пусто» – срабатывала исправно. Как вполне успешно срабатывали и установки, что лучшее – враг хорошего и что все эти доморощенные навальные лишь внешне благородные и хотят лишь дорваться до власти, после чего и нынешние непростые времена, мол, начнете вспоминать с ностальгией...

Надо сказать, сермяжная правда в этом есть, поскольку несистемная оппозиция не предлагает (во всяком случае, пока) позитивных решений. Да, она может активно и многословно изъясняться в доступных ей СМИ о том, как не надо делать, а вот с тем, как надо, уже начинаются сложности. Да и сами несистемщики признают, что, приди они к власти сегодня, они просто не будут знать, что со всем этим добром делать. Мыслить и действовать в формате «против» станет уже неактуально.

Фокус, однако, заключается в том, что если несистемщики и будут иметь отношение к грядущему бунту, то, похоже, самое факультативное, поскольку автором грядущих неизбежных волнений сегодня выступает сама власть. Логика ее действий – логика обреченного на смерть. Яркий пример – вступление России в ВТО. Негативные последствия этого шага уже кем только не перечислялись по пунктам, причем экономистами не только из оппозиционного лагеря, да и сама власть не спорила по поводу предоставляемых прогнозов. Да и как можно не соглашаться с тем, что после лета приходит осень?.. Но, соглашаясь с доводами критиков ВТО, Владимир Путин подписывает соответствующий закон. Фактически это подпись под согласием с грядущим бунтом, поскольку сокращение рабочих мест и разорение отраслевых предприятий-флагманов совершенно очевидно повлекут за собой уже не хипстерские посиделки по московским бульварам.

Но если негатив от членства в ВТО кого-то не особо убеждает – что ж, у Кремля и на это есть ответ: повышение тарифов ЖКХ и акцизов на спиртное. Да, Россия – не самая пьющая страна, но такой «подлянки» пьющий сегмент лояльного электората не простит. На фоне разорения производств и массового сокращения рабочих мест самое верное решение, не так ли?

Резонный вопрос: а так ли уже существенен при таком раскладе глобальный кризис? Уже и без него, кажется, получился вполне себе убийственный коктейль. Но беда-то как раз в том и состоит, что свои обреченные и как будто осуществляемые в условиях немыслимого шантажа извне решения власть принимает аккурат в преддверии грядущей экономической депрессии, которую некоторые экономисты уже склонны сравнивать с Великой депрессией 1930-х гг. в США (причем данное сравнение не в пользу грядущей).

Сухие цифры проведенного социологами Левада-центра замера общественных настроений также подчеркивают тенденцию роста в обществе протестных настроений. Весной нынешнего года, как известно, стало модно говорить, что «протест сдулся», «протест неактуален». Сегодня же протестные акции поддерживают 42% опрошенных, а почти каждый пятый (19%) сам готов выйти протестовать. В марте протест поддерживали 32% опрошенных, а лично на баррикады были готовы идти лишь 8%. Для сравнения: в декабре 2011 года, когда протестная волна начала подниматься, данное соотношение было 44 и 15%.

Ничего личного. Только цифры.

Результаты очередного исследования Левада-центра  прокомментировал ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры, политолог Павел Салин:

– Я думаю, что вокруг данного соцопроса сейчас нагнетаются некие страсти. Опираясь на эти данные, либералы пытаются убедить власть, что принятые ею меры по закручиванию гаек не принесут результата и можно уже как-то начинать отыгрывать назад. По большому счету, можно согласиться с тем, что в провинции растут протестные настроения, но о том, что грядет бунт, говорить все же не приходится. Просто представители либерального лагеря знают, что власть боится не столько «бунта сетевых хомячков», сколько бунта под социально-экономическими лозунгами, смычки политического протеста, который имеет место в Москве, с социально-экономическим протестом в регионах, и пытаются играть на этих страхах.

Только я, честно говоря, не вижу никаких предпосылок для того, чтобы именно сейчас, в июле – начале августа, росли какие-либо серьезные протестные настроения, связанные именно с социально-экономической ситуацией. Одно из объяснений, которые дают некоторые мои коллеги в СМИ, – якобы население уже ощутило на себе рост тарифов ЖКХ. Но на самом деле объективно оно еще никак не могло их ощутить, поскольку платежки за июль начинают приходить только сейчас. Так что, по-моему, выводы такого рода просто, что называется, притянуты за уши. Безусловно, есть вероятность, и серьезная, что недовольство населения ростом тарифов и штрафов может вылиться в социальные беспорядки. Этого действительно можно ожидать осенью-зимой, но говорить о том, что уже сейчас наблюдается какой-то серьезный рост протестных настроений, я бы не стал. Лето – период отпусков, потом будет постотпускная эйфория, и какое-либо серьезное ухудшение социального самочувствия может наступить где-то не ранее конца сентября.

– Будет ли власть что-либо предпринимать, дабы погасить в зародыше разгорающийся костер? Какого «пряника» после «кнута» следует ожидать?

– Единственное, что власть пока что сейчас предпринимает, – блокирует информацию о каких-либо всплесках социального недовольства в регионах. Например, на Урале совсем недавно были протесты рабочего коллектива одного из предприятий в связи с невыплатой зарплаты и планами введения четырехдневной рабочей недели, связанными со следствиями вступления России в ВТО. Такого рода информация тщательно блокируется, поскольку это – лишь какие-то точечные очаги протеста, которые пока что не приобрели форму волны. А средств на «пряник», чтобы его хватило всем, у власти сейчас просто нет. Напротив, обсуждается фактически урезание бюджетных расходов.

– Кстати, по поводу закрытости информации. Опрос, опять же, показал, что подавляющее большинство населения черпает информацию из федеральных каналов. Почему же власти так и не удалось с помощью столь мощного оружия, как информационное, свести протест на нет?

– Тут все просто: люди сравнивают картинку в телевизоре с тем объективным самоощущением, которое у них есть, и происходит некоторый диссонанс. И в «сарафанном радио» тут даже нет необходимости.