Мелкие партии окончательно превратят Думу в имитацию парламента

Кроме того, либерально-красивые президентские поправки в закон о партиях снизят значимость самого партийного института

В Общественной палате РФ состоялись слушания по внесенному президентом Медведевым в прошлом году проекту поправок в Закон «О политических партиях». Напомним, суть поправок заключается в т. ч. в упрощении процесса регистрации политических партий: раньше, чтобы зарегистрировать партию, нужно было набрать 50 000 членов во всех регионах страны, поправки же сокращают минимально необходимую численность партии до 500 человек. Формально все по-своему красиво. Легче и проще. Либерально. Проблема – в прогнозируемых последствиях.

Кончено, требование необходимых для регистрации партии 50 000 членов было произвольно и нелепо. В первую очередь потому, что эмпирически прикладной политологией уже давно установлено: для эффективной деятельности партии в стране достаточно иметь одного члена партии на 10 000 человек населения. Т. е. в России, согласно этой методике, эффективной может быть партия, имеющая в своем составе 15 000 членов. Но если эффективно можно работать при этой численности, а для регистрации и участия в выборах нужно 40 000 или 50 000 человек, получается, что таким образом просто провоцируется создание политических организаций, ориентированных на неконвенциональную деятельность, в частности, организаций экстремистского толка.

Однако реально ни такие, ни 50-тысячные организации в России в период действия Закона «О политических партиях» не создавались, за крайне редким исключением. Были организации, претендовавшие на обладание такой численностью и не получавшие регистрации.

Требование было, конечно, завышено и нелепо, но на самом деле реальная 50-тысячная организация в случае незаконного отказа в регистрации имеет все возможности предъявить акции зримого протеста. И на самом деле создать организацию с такой численностью при общем количестве граждан страны примерно в 140 млн человек не является проблемой, если начать с формального создания движения и на его основе нарастить реальную численность. Только это требует реальной низовой работы на местах. Между тем даже многие существующие зарегистрированные партии никогда такой работой не занимались, привыкнув в 1990-е гг. к виртуальному телесуществованию. А как только их лишили экрана, оказалось, что реального влияния и веса в обществе эти партии не имеют, как и реальных структур.

Иное дело, что у одних партий власть действительно проверяла представленные документы по численности, и проверяла с пристрастием, а в случае с другими партиями закрывала глаза на представленные полуфиктивные списки.

Строго говоря, на мой взгляд, ни «Яблоко», ни «Правое дело», ни «Патриоты России», да и, скорее всего, ЛДПР в последние годы на деле не имели заявленной численности.

Снижение необходимой для регистрации партии численности ее членов до 500 человек предельно облегчает ситуацию, но на самом деле не меняет характер сложившейся партийной системы и оставляет ее такой, какая она есть: чуть ли не каждая политическая группа сможет юридически объявить себя партией, но окажется лишенной стимула к укрупнению. На этом фоне сложившиеся крупные партии сохранят свой электорат и примерное соотношение между собой по получаемым голосам, но каждая из них потеряет определенное количество голосов на выборах, которые распределятся между массой новообразованных малых партий (а в выигрыше в итоге, как считают эксперты, останется «Единая Россия». – Прим. ред.). Ситуация будет напоминать ситуацию 1995 года, когда в выборах в Госдуму приняли участие около 40 избирательных объединений, но пятипроцентный барьер преодолели лишь четыре партии: КПРФ, НДР («Наш дом – Россия»), ЛДПР и «Яблоко».

Причем вместе эти четыре партии собрали чуть больше 50% голосов пришедших на выборы (около двух третей избирателей), т. е. представительства в Думе была лишена почти половина голосовавших (хотя некоторое число кандидатов из других, не прошедших в Думу объединений также получили мандаты по итогам выборов в мажоритарных округах). При нынешней же обоснованно критикуемой ситуации Госдума, по крайней мере, так или иначе представляет порядка 80% голосовавших. Тоже не блестяще, особенно с учетом тех нарушений в пользу ЕР на минувших парламентских выборах, о которых сегодня говорят представители практически всех оппозиционных партий, но все же лучше, чем 50%.

Создание множества малых партий будет означать видимость демократичности при реальном ослаблении старых партий и снижении представительности парламента в целом. И, главное, такой шаг не приведет в ближайшее время к возникновению новых сильных субъектов политической жизни в стране, поскольку партия, имеющая 500 членов, в подавляющем большинстве случаев окажется недееспособной. А множество слабых партий, вызывающих лишь усмешку у граждан, снизит значимость самого партийного института. Формирование нормальной партийной системы будет вновь заторможено.

Со временем, благодаря действию принципа «полезного голосования», когда граждане раз за разом будут приходить к выводу о том, какая партия имеет шансы на успех, а на какую не стоит тратить время и голоса, партийная система, конечно, сформируется, но на это потребуется 3-4 электоральных цикла, т. е., в общей сложности, 20 лет с учетом того обстоятельства, что продолжительность электорального цикла составляет теперь 5 лет.

На самом деле основным фактором, мешающим становлению партий, оказывается отсутствие политического стимула к их существованию. В законодательстве заложена в принципе порочная трактовка понятия «партия»: декларируется, что партии существуют для участия в политической жизни. На самом деле политическая партия – это организация борьбы за власть. Т. е. всерьез создавать и развивать партию имеет смысл лишь в том случае, если в результате победы на выборах она может получить власть, т. е. сформировать правительство и определять курс развития страны.

Партия, получающая даже в случае народной поддержки право участвовать в деятельности парламента без возможности влиять на его значимые решения, – это не партия, а ее имитация. И общество относится к ней как к имитации: по привычке голосует, но ничего от нее не ждет и ни на что не надеется. Недаром сегодня выяснилось, что, по сути, ни одна из существующих ныне партий не способна даже единолично собрать действительно массовый митинг в свою поддержку. И митинги стали собирать совсем другие силы.

Партии сегодня не имеют мощных низовых организаций, не ведут реальную агитацию в массах в режиме прямого общения с избирателями, не мобилизуют их, за исключением, может быть, официозных встреч, на которые партия собирает и без того преданных ей сторонников.

Партии будут сильны тогда, когда будут иметь стимул к реальной политической работе и станут разговаривать с гражданами не с экранов во время платно или бесплатно предоставленных телеэфиров, и даже не через собственные СМИ, а напрямую. Партии будут сильны, когда граждане увидят в них не претендентов на депутатские мандаты, а своих непосредственных защитников, к которым можно и имеет смысл обратиться.

Для того, чтобы вести такую работу с избирателями, партиям нужно иметь не меньше 15 000 человек. Но – реальных и активно работающих.

Кстати, имея такую численность, можно без особых сложностей представлять и 50 000 подписей членов партии, и 2 млн подписей для выдвижения кандидата в президенты. Потому что за месяц один активно работающий сборщик без всяких проблем собирает от 200 до 500 подписей, а подобная партия – от 3 до 7 млн.

Вопрос только в том, чтобы партия была партией, а не клубом любителей политики.

50 000 членов для такой партии – требование избыточное и бессмысленное. 500 членов – требование бесполезное. Нормально – это снизить требование по численности до уровня примерно 15 000 человек. А дальше партия сама будет решать свою судьбу – работать или имитировать саму себя. Только целесообразным в этой связи представляется еще одно требование – лишение партии регистрации при двукратной подряд неудаче на парламентских выборах. Если у партии нет поддержки граждан – значит, нет и самой партии.