Президент велел госкомпаниям не расти

«Государству не нужны столь большие объемы собственности», – заявлял Дмитрий Медведев еще в минувшем июне.

Большой госсектор в экономике – это хорошо или плохо? Исходя из заокеанских экономических теорий – плохо, а если судить по российской практике – не факт. Плюсы госсектора в том, что он дает возможность усилить регулирующую функцию государства и, соответственно, повысить устойчивость экономики. Но есть и минусы: госсектор склонен к разрастанию, и если этот процесс не контролировать, мы однажды можем прийти к государственному капитализму с отсутствием конкуренции.

Зарубежные экономические эксперты уже давно обеспокоены ростом нашего госсектора. А минувшим летом на это обратил внимание и президент Дмитрий Медведев. «Государству не нужны столь большие объемы собственности», – заявлял Медведев в июне на Петербургском международном экономическом форуме и предложил ускорить приватизацию.

Но процесс этот длительный, займет несколько лет, а до тех пор нужно замедлить рост госкомпаний. По данной причине в октябре Медведев поручил правительству к 1 марта 2012 года подготовить предложения по ограничению возможности госкомпаний приобретать доли в компаниях, работающих в конкурентных секторах экономики, а также по ускоренному сокращению их непрофильных активов. Текст поручений был опубликован на сайте президента в минувшую пятницу, сообщают «Ведомости».

Исходя из того, что, с некоторой долей вероятности, президентом весной может стать Владимир Путин, а Дмитрий Анатольевич – соответственно премьер-министром, заниматься дальнейшим выполнением поручения придется самому же Медведеву. Но оно будет выполнено независимо от результатов выборов, обещает пресс-секретарь нынешнего премьера Дмитрий Песков: «Это – поручение президента премьеру, а президент и премьер у нас есть сейчас и будут после выборов».

Правительственные эксперты, которые готовят новую Стратегию развития страны до 2020 года, в итоговом докладе уже предлагали с 2012 года запретить компаниям, где у государства – более 50%, покупать новые активы и обязать их избавляться от непрофильной собственности.

Согласно данным ЕБРР, доля госсектора в российском ВВП сейчас – около 35%, а по оценке научного руководителя ВШЭ Евгения Ясина, еще больше – «минимум 50%». За 2004-2007 гг. доля государства в капитализации фондового рынка выросла с 24 до 40%, а в 2009 году, возможно, достигла 50%, говорится в докладе «Управление госсобственностью и приватизация», появившемся на сайте «Стратегия-2020».

Но почему госкомпании растут, поглощая конкурентов? Причины здесь две. Во-первых, деньги на это у них квазигосударственные, что предполагает более легкое их расходование. А во-вторых, слияния и поглощения – естественные бизнес-процессы.

Что же в итоге? Выдвижение госкомпаний на первые роли в экономике. Например, еще 10 лет назад Роснефть была лишь пятой по объему добычи нефтяной компанией России, но благодаря покупке активов «ЮКОСа» в 2005 году стала первой и с тех пор остается таковой.

По пути укрупнения идут и госбанки. С 2004 года ВТБ купил «Гута-банк» (сейчас – «ВТБ 24»), «Промстройбанк», «Транскредитбанк» и получил от ЦБ четыре загранбанка. Скупка проблемных банков продолжилась и в этом году, когда ВТБ приобрел «Банк Москвы», получив для этого от ЦБ десятилетний кредит на неслыханно льготных условиях – 0,51% годовых (читай – «бесплатно». – Прим. КМ.RU).

Сбербанк, тоже являющийся полугосударственным, в следующем году планирует завершить покупку крупнейшей инвестиционной компании «Тройка диалог», австрийского Volksbank и швейцарского SLB. Согласно рейтингу РА «Эксперт», ВТБ и Сбербанк по итогам 2010 года являются крупнейшими российскими компаниями по стоимости активов.

Государственный Ростелеком, в свою очередь, в этом году купил пакеты акций провайдера широкополосного Интернета и кабельного ТВ «Национальные телекоммуникации», сотовых операторов «Волгоград GSM», «Оренбург GSM», «Башинформсвязь». В следующем году он планирует купить «Скай линк» у своего крупнейшего акционера – госхолдинга «Связьинвест».

Собственно, если бы государство действительно хотело ограничить темпы роста госсектора, у него есть для этого достаточно возможностей и без президентского поручения. Можно, например, внести соответствующие поправки в закон о конкуренции, говорит главный юрист Goltsblat BLP Антон Панченков.

А можно и по-другому. Крупные сделки рассматриваются советами директоров и собраниями акционеров, где заседают крупные же госчиновники. Они-то уже сейчас могут ограничивать аппетиты госкомпаний, отмечает Панченков. Но система на этом уровне не работает – нет политической воли. Следовательно, нужно создать систему ограничений.

Однако как быть с теми госкомпаниями, где государство является не единственным собственником? От ограничения сделок по расширению пострадают интересы портфельных инвесторов и миноритарных акционеров. Не по-рыночному это, не по-капиталистически.

Кроме того, некоторые крупные сделки уже идут: Сбербанк частично оплатил «Тройку диалог», продолжается приобретение активов ОПК государственной Объединенной судостроительной корпорацией, слияние «Газпром энергохолдинга» и «КЭС-холдинга»... Что же теперь, останавливать или отменять их?

В правительстве говорят, что президент предложил не запретить госкомпаниям и госбанкам расширяться, а лишь ограничить их возможности в данной сфере. Запрет нецелесообразен, например, в кризис, но подобные сделки должны быть исключением, поясняют там.

Что касается настроений общества, то они ощутимо находятся на стороне государственного контроля над экономикой. За либеральную модель выступают лишь 9% граждан, а за восстановление госсектора и контроль над ценами – 41%. Данные об этом еще летом предоставили специалисты Института социологии РАН. Постсоветская реальность не удовлетворяет россиян, которые повсеместно сталкиваются с несправедливостью, коррупцией, спекуляциями, с невозможностью улучшить качество жизни, и склонные видеть в росте госкомпаний некое подобие восстановления социальной справедливости.

Версия для печати