Медведев окончательно убил смысл и содержание понятия «развитие»

Сегодня это слово обозначает все что угодно, в т. ч. и свою противоположность – деградацию и упадок

На субботней встрече с «молодыми учеными, инноваторами и предпринимателями» в «Сколково» президент России Дмитрий Медведев обнажил коренную проблему страны, когда констатировал: «За последнее время, за последний год у нас появилось новое развитие, новый вектор развития – инновационная экономика».

Дело вовсе не в том, появилась у нас за год эта самая столь чаемая и никак что-то все не возникающая «инновационная экономика». Это – дело десятое.

Важно то, что глава государства искренне считает, что «развитий» много, что страна находится в таком состоянии, когда у нас якобы уже имеются какие-то «развития» и «векторы развития», а к ним можно где-нибудь сбоку пристроить еще одно-другое «новое развитие, новый вектор развития»...

Это – крайне опасная иллюзия наличия множественности развития, возможности его появления «за последний год» и вообще потребительского получения развития без подвига и служения.

Тем более что после процитированного заявления Дмитрий Анатольевич окончательно убил смысл и содержание понятия «развитие», прямо отождествив его с изменениями: «Кто-то говорит, что реально что-то меняется, многие считают, что ничего не меняется, что никакого развития нет, что это все придумали кремлевские мечтатели для того, чтобы потешить свое собственное самолюбие».

И есть большая доля правды в чьей-то шутке после этого выступления, что напрашивается предвыборный лозунг «Успешно развиваемся в любом направлении!».

Фундаментальная ошибка власти заключается в том, что развитие позволили превратить в расхожее пустое слово, продолжая тем самым моду на перемены и изменения, когда обессмыслившееся в итоге слово «развитие» начинает не просто обозначать все что угодно, но и прямую противоположность развития – деградацию и упадок.

Именно на этой подмене развития изменениями и нечувствительности к развитию горбачевская перестройка выродилась в «катастройку» и развал СССР.

Неслучайно символом перестройки стала известнейшая песня Цоя «Хочу перемен!»:

Перемен! – требуют наши сердца.
Перемен! – требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
«Перемен!
Мы ждем перемен!»

Выйдя в 1987 году на экраны в фильме Сергея Соловьева «Асса», песня с требованием перемен сделалась хитом. Однако именно это безудержное хотение перемен ради перемен убило не только нашу большую страну, отбросив нас всех в пещерный век, но и развитие.

Более чем показательно, что через четверть века режиссер «Ассы», которого уговорили тогда вставить в фильм данную песню, вынес этой охоте к переменам однозначный приговор: «Жизнь показала, что с песней «Хочу перемен» – очень подозрительная история. Потому что я сам махал руками в той десятитысячной толпе в парке Горького. И вот в этой толпе – я готов дать расписку кровью – ни один не знал, каких именно перемен он хочет, и ни один по-настоящему их не хотел. Получилось так, что я с первой «Ассой», верьте или нет, послужил таким козлом-провокатором. Т. е. непростое, конечно, дело – орать: «Перемен!», не зная, чего именно ты хочешь. Тем более что перемены в итоге произошли, но они – всецело достояние Кадышевой» .

В нынешней ситуации, когда стремительно надвигается Великая Катастрофа 2014 года, мы просто не имеем права во второй раз оказаться нечувствительными к развитию.

Развитие сегодня является базовой способностью народа состояться в истории и воспроизводить себя. Развитие как принцип солидарного оживотворяющего подъема и возрастания, структурного усложнения всех базовых сфер жизни и деятельности настолько востребовано сегодня, что необходимо ставить прямую задачу создания в России общества развития.

Реальное развитие является не только единственным шансом для страны, но и всего мира. Именно постановка проблемы создания общества развития является единственным способом удержать последствия взрывной демографии «неразвитого» мира и вдохнуть жизнь в вымирающий мир «развитий», талантливый диагноз которому ставит Ларс фон Триер в фильме «Меланхолия».

Идея развития могла бы стать, как 54 года назад – спутник, всеобщим «razvitie» и выступить основой построения справедливого мирового порядка на принципах совместного развития, обмена и экспорта развитием, а не экспорта демократии и революции.

Именно поэтому совершенно недопустимо подменять особый, единичный и спасительный для человечества тип изменения – развитие – разными изменениями и переменами, уравнивая развитие не просто даже с изменениями, но нередко и с прямым вымиранием и деградацией.

Но это происходит не только у президента, но и все последние 20 лет. Отсюда проистекают многочисленные и уже почти автоматические высказывания о том, что нужна, мол, новая модель развития, как будто у нас есть какая-то старая, или столь модное сравнивание той же, к примеру, «либеральной модели развития» с «консервативной моделью развития» – как будто и то, и то, и то практически все является развитием, или прорисовка трех или даже четырех «сценариев развития».

Вспоминаются выдающиеся в своем роде региональные «программы развития» конца 1990-х, когда губернаторы и федеральная власть с удовлетворением их утверждали, прописывая, что, скажем, «промышленное развитие» в ближайшие пять лет покажет спад на 12%, а «демографическое развитие» проявится в изменении количества жителей данного субъекта Федерации на 40-60 тысяч человек в сторону их «естественной убыли»…

В связи с девальвацией понятия развития практически не работают и многочисленные т. н. «институты развития». И странно выглядит радужная констатация Дмитрия Анатольевича о том, что «мы создали специальные институты развития, я имею в виду и Роснано, и Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, и Российскую венчурную корпорацию, и Российский фонд технологического развития». Да, создали – но какова эффективность этих «институтов развития» (тут и половина, кстати, не перечислена), какой конкретный вклад они внесли в это самое развитие?! К сожалению, сказать в ответ будет нечего.

Однако в целом крайне позитивно то, что глава государства стал говорить о развитии, употребив в небольшом выступлении в «Сколково» слово «развитие» более 10 раз. И даже практически забыл про модернизацию. И это правильно.

Модернизация, как и инновации, задает направленность на всего лишь те же изменения и перемены ради них самих, не определяя направление подъема и объективные всеобщие характеристики прорыва. А стране необходимо развитие.

Кризис нарастает, времени с каждым днем все меньше, и руководству страны пора пожертвовать второстепенными задачами и пиаром ради программирования и организации российского развития.