Саакашвили должен быть предан суду международного трибунала

Спустя три года после начала августовской войны 2008 года ситуация в Северном Закавказье мало отличается от той, которая и привела к войне. Южная Осетия и Абхазия благодаря России отразили агрессию режима Саакашвили, получили признание ее и двух-трех других стран, но не признаны подавляющим большинством стран мира. И безопасность Абхазии и Южной Осетии сегодня не гарантирована ничем, кроме воли и военной силы России.

Режим Саакашвили не контролирует эти территории, но он не контролировал их и раньше. Он потерпел военное поражение, но сохранил свою власть, получил повод уверять всех, что часть его территории «оккупирована» соседом, и взывать к Западу с просьбами о помощи. Которую ему и оказывают те же США – и дипломатическую, и военную, и экономическую.

Россия выиграла военный конфликт, но не выиграла войну. Война не заканчивается разгромом войск противника: она заканчивается либо уничтожением врага, либо его признанием поражения и принятием условий победителя. Между тем все условия, приведшие тогда, в августе 2008 года, к войне, сохраняются и сегодня. Президент Медведев на днях в своем интервью, посвященном трехлетию августовской войны, сказал, что новой войны не будет, потому что Саакашвили получил достаточный урок. Это все равно, как если бы руководство СССР уверяло после Хасана и Халхин-Гола, что новой войны с Японией не будет, потому что последняя получила «достаточный урок».

Пока в Тбилиси правит Саакашвили и/или его окружение, на южных рубежах России существует враг, строящий свою политику на продаже ее конкурентам своей враждебной политики по отношению к ней.

Дмитрий Медведев сказал, что Саакашвили должен быть ему благодарен, поскольку он, Медведев, остановил войска в той войне, а возьми тогда российские войска Тбилиси, в Грузии сегодня был бы другой президент. Но Медведев же признал параноидальность и невменяемость Саакашвили, т. е. признал, что ожидать от него конструктивной и вменяемой политики бессмысленно. И тут же подтвердил, что ни три года назад, ни сегодня перед ним не стоит задача свержения Саакашвили, судьбу которого, по словам Дмитрия Анатольевича, должен решать грузинский народ путем голосования или иным способом. Тем самым Медведев оправдал свое решение о прекращении военных действий, позволившее Саакашвили сохранить свою власть, а Грузию оставившее под диктатом человека, которого сам Медведев назвал параноиком.

Это как если бы СССР, освободив от Гитлера свою территорию, оставил бы под властью Гитлера порабощенные народы, объявив, что в задачи СССР не входит уничтожение фашистского режима в Германии, а судьбу Гитлера будет решать немецкий народ путем голосования.

Само по себе решение остановить российские войска в августе 2008 года вызывает в памяти приказ по Красной армии в июне 1941 года: «Выбить противника со своей территории, но не пересекать границу». Если предположить, что такой приказ был бы выполнен, полномасштабная война была бы лишь отложена на полгода-год.

Другой вопрос, что руководство СССР и ставило именно такую задачу: выиграть время и лучше подготовиться к войне. Медведев же говорит, что он вообще не предвидит новой войны с режимом Саакашвили. Т. е. на деле лишь дает возможность последнему лучше подготовиться к войне. И, в любом случае, Медведев оставляет на южных границах России ненавидящего Россию врага и плацдарм размещения в той или иной форме сил стратегического конкурента.

Хотя Медведев сам признает, что этот враг не только параноидален, но и преступен. Получается, что братской республикой правит преступник и параноик, враждебный твоей стране, но никаких действий против него ты предпринимать не намерен: пусть ведет свою параноидальную политику и совершает и дальше свои преступления, а также готовится к новым.

Причем Дмитрий Медведев в своем интервью как бы одновременно намекает этому преступнику и параноику, что если тот перестанет препятствовать вступлению России в ВТО, то тогда можно получить точку поворота; вот тогда можно будет начать процесс улучшения отношения с ним, преступником и параноиком...

Как-то еще можно понять Петра III, который в момент разгрома Россией Пруссии вернул русскую армию, заключил с Фридрихом дружественный союз и отказался от добытых побед и приобретений. Только он при этом не считал последнего преступником, а открыто ему поклонялся. Медведев же не просто говорит о преступности Саакашвили (и правильно говорит, в этом его можно только приветствовать и поддерживать): он идет дальше и признает оправданность и желательность предания Саакашвили суду международного трибунала. И это, на самом деле, правильная, более того – прорывная позиция. В любом случае принципиально важно, что эти слова произнесены, и хоть какой-то шаг к этому трибуналу сделан. Эти слова нужно повторять, повторять неоднократно, как когда-то повторялись слова «Карфаген должен быть разрушен». Повторять, не уставая, повторять по каждому поводу. Но не только повторять, но и готовить такой трибунал.

Медведев говорит, что лично он – за создание такого трибунала, но, учитывая позицию других стран Запада, такой трибунал, дескать, сегодня вряд ли будет создан. И тут опять, делая как будто правильный шаг, говоря правильные слова, Медведев сразу совершает шаг или два шага назад, связывая свою морально и юридически абсолютно верную позицию с позицией неких «иных стран». Причем как раз тех стран, которые являются союзниками Саакашвили, поддерживают и его преступный режим, и его преступную политику, а сегодня защищают от возмездия.

Это, опять-таки, то же самое, как если бы, разгромив фашистскую Германию, СССР заявил, что суд над правителями Третьего рейха в Нюрнберге невозможен, поскольку будет возражать Япония.

Вообще для международного трибунала вовсе не нужно согласие всех стран мира. И даже всех ведущих стран. В Нюрнберге СССР, США, Англия и Франция судили фашистское руководство не потому, что были великими державами, а потому, что были победителями в праведной войне. И потому, что фашистское руководство совершило преступления против их народов.

Для международного трибунала достаточно, чтобы в его организации участвовали несколько государств, в первую очередь тех, против чьих народов были совершены преступления.

В августе 2008 года Саакашвили совершил преступления против народов России, Южной Осетии, Абхазии, причем не просто совершил, а продолжил совершать. Это – уже три страны, имеющие право его судить. То, что Саакашвили не захотят судить США, Франция, Англия, Польша и другие союзники нынешнего грузинского режима, в данном случае вообще не имеет значения. Россия не была согласна судить Милошевича, но его судили. Россия не была согласна судить Хусейна, но его судили. Россия не была согласна судить лидеров сербского движения сопротивления, но их судили. Запад судит своих врагов и игнорирует позицию России. Значит, Россия и ее союзники должны судить своих врагов и игнорировать позицию своих партнеров-конкурентов.

Но есть и еще одна страна, приоритетно имеющая право судить Саакашвили и его окружение. Первые и наибольшие свои преступления он совершил не против России, не против Абхазии, не против Южной Осетии и даже не против международного права. Он совершил их в первую очередь против Грузии.

И если Россия, Южная Осетия и Абхазия создадут свой трибунал, совместными усилиями обеспечив доставку в него Саакашвили и его окружения, в обязательном порядке обеспечив полноправное участие в его организации и работе представителей освобожденной Грузии, это уже будет международный трибунал. К участию в нем могут быть приглашены все желающие принять в нем участие страны. Позиция же тех, кто от этого приглашения откажется, – это лишь их позиция, которую организаторы трибунала вправе будут не принимать во внимание. Как и сам Запад не принимает во внимание позицию многих стран, когда судит тех, кого он объявил преступниками и деспотами.

Дмитрий Медведев, при всей половинчатости и лукавстве своей позиции, сказал правильные слова: Саакашвили должен быть предан суду международного трибунала. Нужно поддержать и реализовать его предложение: создать этот трибунал и доставить туда Саакашвили.

А пока получается, что президент России в отношении Саакашвили лишь воспроизводит известную политику и формулу Льва Троцкого «Ни мира, ни войны». Преступником признаём, судить отказываемся.